Суздаль.
2010 год.

Автор - padunskiy

Часть 7. Церковь Петра и Павла

 Перед святыми воротами Покровского монастыря, в Никольской слободе, при митрополите Илларионе выстроена была Петропавловскую церковь. Илларион был ревностным проводником политики Никона и зорко следил за соблюдением архитектурных «правил». B грамотах, дающих разрешение на строительства, он писал: «...и на тeх церквaх верхи бо были не шатровы, a учинить на церкви по пяти глав, ...a буде ...построены... против сей гpамoты и они освещены да не будут».

Никольская слобода сложилась вдоль улицы Покровской (а как же), которая вела от Покровского монастыря к Стромынке – дороге на Москву через Стромынь.



Итак, год 1694. Напротив, в Александровском монастыре идёт строительство Вознесенской церкви и шатровой колокольни – их закончат в следующем году. Напоминаю, их построили на пожертвования царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной и её сына, Петра Алексеевича Романова, царя Московского. Сравните их: тот же кубоватый объём, большая полукруглая апсида, окна с кокошниками в 2 яруса, тонкие барабаны и луковичные главы. Искушённый читатель воскликнет: типовой проект! И будет не прав. Не знала Русь типового проектирования. Образцовое, т.е. по образцам, да, было. Но это уже, как говорится, совсем другой коленкор.



А где колокольня? – спросит придирчивый читатель. Была, была колокольня, и тоже шатровая, в северо-западном углу галереи. Не сохранилась. Согласен, с ней было бы много лучше.



В первой четверти ХVIII века в Суздале распространился обычай – рядом с «холодной», т.е. летней церковью ставить «тёплую», т.е. зимнюю. B 1712 году возле Петропавловского храма была построена первая в городе «теплая» церковь святителя Николая Чудотворца. Она совсем крошечная, прячется за большим храмом (на снимке – слева).



Интересна она ещё и тем, что построена Евдокией Фёдоровной Лопухиной, первой женой Петра I, с 1698 года монахиней Покровского монастыря. В церкви был придел в честь преподобного Алексия, человека Божия, небесного покровителя ее сына-наследника царевича Алексея. Тогда ещё наследника. В 1718 будет следствие, и казнь «заговорщиков», и перевод Евдокии Фёдоровны в Ладожско-Успенский монастырь, и смерть Алексея Петровича в Петропавловской крепости – его пытали и он «скончался по-христиански — в полном раскаянии от содеянного».



Так вот и будут они стоять теперь напротив друг друга – Вознесенская на одном берегу Каменки, построенная Петром I, и Никольская на другом берегу, построенная его опальной женой. С приделом во имя святого покровителя их сына.

Часть 7. От Кожевников к Монастырским бобылям

Все сейчас спорят: была ли яблоня тем самым древом познания добра и зла? Протянула ли Ева Адаму именно яблоко – дикое и кислое (а каким оно ещё могло быть до Мичурина?). Или это был дурман обыкновенный, как нам заливают говорят британские учёные?

Вот с этим вопросом в голове мы второй раз за нашу прогулку по Суздалю переходим по мосту через Каменку.



Среди патриархальных домов с яблоневыми садами, на неожиданно большом для неё пустыре, стоит маленькая часовня. Правильно – раньше здесь была церковь. Даже две – летняя Похвалы Божией Матери (1725) и зимняя с престолами святой мученицы Варвары и преподобных Зосимы и Савватия, соловецких чудотворцев (1737). Интересно то, что Варваринская была просто пристроена к Похвалынской, а не стояла рядом.





Интересно (хотя это слово здесь не вполне уместно) также то, что снесли церкви в 1954 году. До открытия Государственного Владимиро-Суздальского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника оставалось всего 4 года.





В третий раз подходим к мосту через Каменку. Мы в Кожевенной слободе. Перед нами - зимняя церковь Рождества Иоанна Предтечи (1739) с колокольней-дудкой (1740) и летняя Богоявленская (1781), по которой хорошо разбирать смену эпох в архитектуре. Почему меня учили истории архитектуры по блёклым чёрно-белым фотографиям? Почему не вживую?









Встали, отдышались. Перед нами Ильинский луг. А за ним - Ильинская церковь (1744). Сегодня её реставрируют и, надеюсь, вернут колокольню-дудку.



Церковь стоит на Ивановой горке, в слободе монастырских бобылей. Хоть какая-то радость: посмотреть свысока. Сесть, отереть пот со лба, закурить самокрутку с махоркой заместо магазинных сигарет, снять сапоги, сбросить портянки – пусть ноги дышат. Вынуть из кармана штанов яблоко, потереть об рубаху и – хрясть – смачно откусить. И затосковать: ты гол, одинок и беззащитен. И понять: пока ты жил надеждами на мировую революцию выполнял производственный план, - солнце приходило и уходило, яблоки наливались спелой красотой и падали, а жизнь проходила мимо по ступенькам вниз. Ах, Ева, Ева, как же ты была права.





Однажды, когда мы пили какую-то несусветную муть, к нам подсел ханурик и сказал: именно женщина открывает мужчине глаза на его собственную жизнь. Он бегает себе, суетится, слушает начальников. И думает, что умный. Пока она не останавливает его своей тёплой рукой и не протягивает какую-нибудь фигню. Яблоко, например.



Смешной он, ханурик. Болтает что ни попадя)

Далее - часть 9-10

Рекомендуем очень интересный блог padunskiy, который любезно предоставил нам возможность публикации его отчета.